Хватит пенять на соцсети. Психолог о том, зачем возникают суицидальные мысли

В первую неделю ново­го года в Беларуси произо­шло несколько похожих суи­цидов. Некоторые наши чи­татели усмотрели в этом под­ражание и предположили, что средствам массовой инфор­мации не стоит так широко ти­ражировать подобные ново­сти, чтобы у людей с неустой­чивой психикой не возник­ло желания сделать так же. О причинах самоубийств и спо­собах их предотвратить на­ши корреспонденты побесе­довали с кандидатом психо­логических наук, заведующей кафедрой психологии фа­культета психологии и педа­гогики Гомельского государ­ственного университета име­ни Ф.Скорины Ириной Силь­ченко.

Елена Чернобаева:

— Гомель не остался в сто­роне от печальной посленово­годней статистики. Подросток совершил суицид на террито­рии одной из гомельских гимна­зий, а затем на школьном дворе в Урицком повесился ещё один молодой человек. Информация об этих случаях активно тира­жировалась в СМИ, обсужда­лась в социальных сетях. На страничках у молодых людей оставлена масса посланий — от знакомых и незнакомых людей. На ваш взгляд, могут подоб­ные новости подтолкнуть к са­моубийству другого человека?

Ирина Сильченко:

— Американский социолог Дэвид Филипс выявил зако­номерность: вслед за сообще­ниями о суициде в СМИ идёт волна подражательных самоубийств. Но, как правило, со­вершают суициды люди, ко­торые к этому уже были го­товы. Сообщение в прессе в этом случае срабатывает как своеобразный катализатор.

Тем не менее сегодня скрыть информацию невозможно. Не вы скажете, так другие. Причём и не журналисты даже. Всегда найдутся очевидцы, которые и сфотографируют, и видео сни­мут с места события, и всё это выложат в Интернет. А недоста­ток информации вкупе с шоки­рующим любительским контен­том может сослужить ещё худ­шую службу.

Поэтому проблема скорее в другом — нужно правиль­но рассказывать о суицидах. Всемирная организация здра­воохранения, кстати, разрабо­тала для журналистов специ­альное руководство. Исследо­вания показали, что выполне­ние этих рекомендаций может приводить к снижению коли­чества самоубийств в опреде­лённых подгруппах населения.

Елена Чернобаева:

— А я заметила другую за­кономерность. Когда в СМИ появляется резонансная но­вость, которая имеет высокие рейтинги по просмотрам и ком­ментариям, начинается эксплуа­тирование и развитие темы. Как результат, складывается впечат­ление, что в том или ином насе­лённом пункте растёт количе­ство убийств или самоубийств. На самом деле о них просто на­чинают больше писать, подтя­гивая к первой новости и такие, о которых при обычных обсто­ятельствах и не написали бы.

Ирина Сильченко:

— К сожалению, сейчас главная задача СМИ — зарабо­тать деньги, поэтому они ори­ентируются на читателя. От­сюда и такое количество нега­тивной информации: об убий­ствах, авариях и прочем. Мы со студентами анализировали со­держание телевизионных но­востей — сплошной негатив.

Елена Чернобаева:

— Позитивная информация не так хорошо продаётся!

Ирина Сильченко:

— Нужно культивировать хорошее. А если и писать о суи­циде, то ни в коем случае не по­казывать этот поступок как ге­роический или романтический. Это не выдуманная история о «Ромео и Джульетте», а реаль­ная трагедия. Нельзя представ­лять самоубийство как способ решения проблемы, подробно описывать обстоятельства, по­казывать рыдающих родствен­ников, фото жертвы. Не стоит делать суицид главной ново­стью, сенсацией. Нужно обяза­тельно говорить о том, что са­моубийство стало следствием психических расстройств: де­прессии, алкоголизма, нарко­мании или других.

В большинстве случаев само­убийства можно было бы избе­жать, если бы человеку вовремя была оказана помощь. И здесь самый важный фактор — соци­альная поддержка. У каждого из нас должен быть человек, кото­рому можно в трудную мину­ту излить душу. Кстати, не обя­зательно родственник. Расска­зать о своих переживаниях да­же легче чужому человеку. По­этому подростки, например, так активно общаются в соцсетях с виртуальными друзьями.

Вот о чём должны говорить СМИ. А ещё печатать телефоны анонимных служб доверия, где работают профессиональные психологи. Опытные люди всег­да найдут что сказать отчаяв­шемуся человеку и, по крайней мере, в момент звонка увести его мысли от суицида. Конеч­но, потом позвонившему нуж­на будет и дальше помощь спе­циалистов. Я считаю, листовки с телефонами службы доверия должны быть, как говорится, «развешаны на всех столбах» — чем больше они на виду, тем лучше.

В нашем обществе низкий уровень психологической куль­туры. Мы скорее пойдём к баб­ке, подружке, другу с бутыл­кой, чем к психологу. А пробле­ма не решится, если её пережё­вывать в беседе, с рюмкой. Че­ловек таким образом ещё боль­ше себя накручивает. Выпьет, поговорит, а завтра всё равно с проблемой проснётся.

Александр Евсеенко:

— Ну а как понять, что че­ловек близок к совершению са­моубийства? Есть ли характер­ные признаки?

Ирина Сильченко:

— Если снижается актив­ность, интерес к происходя­щему вокруг, нарушаются сон и аппетит, человек уходит в се­бя или, наоборот, становится нервным, агрессивным, чрез­мерно самокритичным, посто­янно себя обвиняет во всех бе­дах, начинает думать, что он хуже других и у него никогда уже жизнь не наладится. Всё это признаки депрессии. Если человек находится в таком со­стоянии, риск суицида увели­чивается в двадцать раз.

И ещё, восемь из десяти са­моубийц, как правило, прого­варивают вслух свои намере­ния. Например, должны на­сторожить фразы: «Зачем мне жить?», «Ему (по отношению к совершившему суицид) теперь хорошо, нет проблем».

Александр Евсеенко:

— Я могу такое проговорить десять раз на дню, но это ров­ным счётом ничего не значит.

Елена Чернобаева:

— Или подобное поведение, особенно у подростков, может стать способом шантажировать родителей, родственников.

Ирина Сильченко:

— Демонстративное суици­дальное поведение как способ шантажа действительно может иметь место. Демонстративные суициды ведь для чего пытают­ся совершить? Чтобы заставить страдать родственников, ото­мстить. Не понимая, насколь­ко это ужасный поступок.

Александр Евсеенко:

— Тогда тем более непонят­но, как различить особенно­сти подросткового поведения и предсуицидальное состоя­ние. Сегодня дочка-подросток бегает влюблённая с горящими глазами, а завтра парень её бро­сит, так она, не дай Бог, попы­тается что-то с собой сделать? По-моему, тут невозможно ни­чего предугадать, даже если прочтёшь все учебники по пси­хологии. А все научные данные на самом деле псевдонаучные.

Ирина Сильченко:

— Не могу с вами согла­ситься. Доказательная база подтверждена и статистиче­ски, и во многих эксперимен­тах. Кстати, подростки, конеч­но, самая уязвимая в психоло­гическом отношении катего­рия. Но по статистике сегодня больше всего суицидов совер­шают мужчины после 45 лет.

Елена Чернобаева:

— Если я заподозрила, что кто-то собирается покончить с собой, что делать?

Ирина Сильченко:

— Как минимум — проявить к человеку больше вни­мания, заботы, выяснить, что с ним происходит. Попытаться аккуратно уговорить его встре­титься с психологом или позво­нить по телефону доверия. Ес­ли речь идёт о ситуации между подростками — сообщить учи­телю, школьному психологу, родителям, любым взрослым компетентным людям.

Подростки испытывают осо­бую потребность в социальной поддержке, не зря они активнее других вовлекаются во всевоз­можные социальные группы. У них основной вид деятель­ности — интимно-личностное общение.

Александр Евсеенко:

— Или общение с мобиль­ным телефоном. Путают вир­туальный мир с реальным, вот отсюда и депрессивные мысли.

Ирина Сильченко:

— Не вижу в увлечении мо­бильными телефонами ката­строфы. Нас раньше было не загнать домой со двора, совре­менных детей не «выгнать» из Интернета. Но суть-то не изме­нилась. Для большинства де­тей это не становится помехой увлечениям в реальной жиз­ни. И с подростковыми любов­ными переживаниями, поверь­те, каждый из них в своё время столкнётся. И с расставанием. Но не все же из-за этого реша­ют расстаться с жизнью.

Зато не пользоваться гад­жетами в современном мире — значит быть изгоем. Когда у сверстников, одноклассников они есть. Как раз такая ситуа­ция может стать опасным фак­тором для развития психологи­ческих проблем.

Елена Чернобаева:

— Слышала, что из-за увле­чения социальными сетями у подростков появляются труд­ности межличностного обще­ния в реальной жизни, развива­ется социофобия. А это ведь то­же психологические проблемы.

Ирина Сильченко:

— Вы говорите о крайних проявлениях. Но никогда вир­туальное общение не заменит реального. И отношения дол­го не длятся, если они только в компьютере. Да и физиоло­гия берёт своё, поверьте, под­росток всё равно заведёт насто­ящие знакомства.

Александр Евсеенко:

— А если суицид связан с безответной любовью, то не из-за того ли, что подростку привили излишне романтиче­ские представления, которые не соотносятся с окружающей действительностью? Ведь в пе­чальной статистике фигуриру­ют в основном благополучные, успешные ребята, которые и в учёбе себя проявляют, и в спор­те. Те, кто под подъездом пиво пьёт, вряд ли будут заморачи­ваться из-за такой ерунды, как расставание с девушкой.

Ирина Сильченко:

— Я читаю в университе­те курс социальной психоло­гии, и там основной принцип — это принцип ситуациониз­ма. Он гласит, что на поведе­ние человека в большей степе­ни влияет ситуация, с которой он столкнулся, чем его лич­ностные особенности. Поэто­му важно, как мы ситуацию видим. Если благоприятно, то и своё поведение выстраиваем успешно. И наоборот. Все про­блемы в голове.

Елена Чернобаева:

— Предрасположенность к депрессиям врождённая или она формируется потом?

Ирина Сильченко:

— Семейная история депрес­сии увеличивает вероятность того, что дети будут также от неё страдать. Но всё зависит от стиля объяснения неудач. Это как с лягушкой в сметане: одна барахталась и вылезла, а вторая захлебнулась. Когда у челове­ка начинается чёрная полоса в жизни, он пытается объяснить себе, почему с ним это проис­ходит. И если у него склады­вается депрессивная мысли­тельная схема «я виноват, и так теперь будет всегда и везде», он перестаёт сопротивляться. Например, студент получает двойку на экзамене и объясня­ет это тем, что у него нет спо­собностей и в будущем у него будут только плохие отметки. А он должен рассуждать ина­че: «Я получил двойку, потому что прогуливал пары, не гото­вился к экзаменам». Это факто­ры, которые можно изменить.

У нас есть студенты, кото­рые на первых курсах учи­лись плохо, а потом повзрос­лели, поняли, для чего им это надо, и улучшили свои резуль­таты. Таких направляем к неуспевающим, чтобы они на своём примере показали, что всё можно изменить.

По такому же принципу работают группы анонимных алкоголиков. Дома выпившего мужа начинает пилить жена: «Я так и знала! Ничего хоро­шего из тебя не выйдет!». А в группе анонимных алкого­ликов ему говорят: «И у меня такое было, и я срывался. Но уже два года не пью!». Вот какая поддержка нужна. Нужно учить людей оптимизму.

Елена Чернобаева:

— Разве во взрослом возрас­те этому научишь? Если с дет­ства ребёнок дома от родите­лей только и слышит про Сашу, который «молодец, получил пятёрку, а у тебя тройка, помо­гает родителям, а ты нет, посту­пил в вуз, а ты бездарь». И пре­следует потом его этот успеш­ный Саша всю жизнь, поддер­живая комплекс неудачника.

Александр Евсеенко:

— Я до сих пор хочу увидеть того мальчика, кото­рый и стирает, и убирает, и мусор выносит, и на отлично учится. Мама мне про него всё детство рассказывала!

Ирина Сильченко:

— Ни в коем случае нельзя сравнивать ребёнка с другими детьми. Нужно основывать­ся на его собственных резуль­татах. Главный принцип пси­хологии — не давать общую оценку личности. Не ты пло­хой, а ты поступил сегодня плохо.

Елена Чернобаева:

— Может, для молодых родителей не лишним было бы организовать обязатель­ные курсы по психологии вос­питания?

Ирина Сильченко:

— Специально организо­вывать ничего не надо. Роди­тели, заинтересованные в сво­их детях, сами найдут нужную информацию, сейчас её доста­точно, найдут курсы, обратят­ся к специалистам — психоло­гам, учителям. А тех, кому это не нужно, не отправишь ни на какие курсы. Насильственно облагодетельствовать нельзя! У них всегда будет виновата школа, психологи и так далее. Если родители не способны брать ответственность на себя, они не научат этому и детей. Отсюда и многие проблемы.

"Советский район", фото Вячеслава Коломиец.

26-01-2018